Международная конференция РУССКАЯ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ 1900–1930-х годов

Политическая революция в России первой трети ХХ века сопровождалась – в известной мере подготавливалась ею и сама ей способствовала – революцией интеллектуальной, обновившей интеллектуальную жизнь страны и оказавшей существенное влияние на развитие культуры мировой. В ее ходе сложилась «русская теория» первых послереволюционных десятилетий, которая, как теперь ясно, была одной из передовых сил, обусловивших взлет мировых гуманитарных наук.

На уровне институциональном русская интеллектуальная революция означала, что интеллектуальная и даже собственно научная деятельность вышла за рамки университетско-академической системы – в философские и научные кружки, в литературно-художественные журналы и сообщества (символистов, футуристов и т.д.). На уровне общественно-политическом она вела к радикализации позиций – даже к радикализации консерватизма, что вообще часто свойственно русской идейной жизни. На уровне дисциплинарном она заключалась в сложном, не лишенном конфликтов взаимодействии между философией (в России начала ХХ века то была в значительной степени религиозная философия) и гуманитарными науками, которые в своих передовых течениях стремились вообще обходиться без философской спекуляции. На уровне методологическом эта революция требовала при объяснении фактов мышления и культуры отходить от трансцендентных (культурфилософских) и позитивистских (прежде всего историко-генетических) моделей – в пользу новых, имманентных моделей, объясняющих не происхождение и не высший духовный смысл культурных механизмов, а их способ функционирования. Этот поворот стимулировал обмен между науками и сам был обусловлен таким обменом: общественные науки сближались с установками наук о природе, стремясь не только к точному описанию, но и к функциональному объяснению фактов. Вместо вопросов «откуда это произошло?» и «что этим выражается?» они стали чаще задаваться вопросами «как это устроено?» и «как это действует?»

Некоторые из новых понятий, позволявших отвечать на подобные вопросы, заимствовались из других дисциплин, включая естественные, другие же заново вырабатывались в практике самих наук об обществе. Из физики и физиологии была взята категория энергии (или силы), с помощью которой формальная школа в литературоведении стала объяснять устройство и воздействие художественного текста, а перенесенный в Россию психоанализ – работу бессознательного. Лингвистика после Соссюра вместе с новой теорией литературы и фольклора заново усовершенствовала философское понятие структуры, положив его в основу нового метода изучения культуры и общества – структурализма. На скрещении феноменологического анализа с анализом социологическим и текстуальным стал формироваться новый объект изучения – межиндивидуальная и социальная коммуникация, в ее языковых и неязыковых аспектах.

В условиях до- и послереволюционной России эти идеи встречали как приятие, так и противодействие. С одной стороны, они сталкивались с традиционными объяснительными моделями, одни из которых (например, генезис и эволюция) были общими для европейской научной традиции XIX века, а другие (например, представление о культуре и личности как органических целостностях) составляли специфический набор инструментов русской интеллектуальной культуры; с другой стороны, после 1917 года им приходилось уживаться и искать точек соприкосновения с идеями марксизма, утверждавшимися в качестве официальной государственной идеологии.

Все эти процессы, которыми формировались не только наиболее исторически перспективные школы в отечественной науке, но и, косвенным образом, ряд передовых течений в науке мировой, должны стать предметом междисциплинарного изучения. Среди концепций, которые предстоит сопоставить между собой в общемировом контексте научного развития (называем только некоторые примеры), – теория литературы русского формализма, фольклористика В.Я. Проппа, лингвистика Р.О. Якобсона, психология и эстетика Л.С. Выготского, металингвистика и психология так называемого «бахтинского кружка» и т.д.

Предметом конференции являются две проблемы – историческая и методологическая. С одной стороны, она углубит наше понимание развития, происходившего в отечественной науке и интеллектуальной культуре в одну из самых плодотворных эпох их истории; с другой стороны, она на примере этого развития будет исследовать общий процесс междисциплинарной миграции понятий и объяснительных моделей, который сохраняет значимость для современных исследований о человеке и обществе.

Конференция должна стать продолжением двух других конференций – «Русская теория: 1920–1930-е годы» (Десятые Лотмановские чтения, 2002) и «Интеллектуальный язык эпохи: История идей, история слов» (2009), которые проходили в РГГУ и материалы которых были опубликованы в одноименных сборниках. По результатам настоящей конференции также планируется выпустить сборник статей.

Конференция проходит под эгидой Школы актуальных гуманитарных исследований – нового научного института Российской академии народного хозяйства и государственной службы, задачей которого являются междисциплинарные исследования в области гуманитарных наук. В ней примут участие признанные специалисты по интеллектуальной истории, филологи, философы, представляющие различные университетские центры России (Москва, Санкт-Петербург, Иваново) и других стран (Бохум, Берлин, Констанц, Лозанна, Лондон, Прага, Нью-Йорк, Чикаго).